ON ZNAET.
Рассказ из книги Татьяны Шереметевой "Посвящается Дурам. Семнадцать рассказов"
Официальный сайт Татьяны Шереметевой
Интересно, что она ответит?
В прошлый раз бросила трубку – нервы. Глупо. Если уж назвался этим вот, то и полезай в соответствующее место.
Сейчас она мне даже неприятна: влажные руки, это сладкое мяуканье: «Дарагой, ну, дарагой…». Не исключено, что она просто дура. Правда, я и сам хорош. Я же полностью подчинён ее воле. Она командует и крутит мной, как хочет. И так уверена в своем праве на меня.
А как она с ним, когда я им не мешаю? Хотя мне совершенно всё равно. И почему я не остался за границей? Валялся бы сейчас возле бассейна на какой-нибудь вилле. Рядом бокал мартини, вокруг красивые женщины.
Сейчас-то я понимаю, что все они суки. Только одним, как ей, это удаётся скрывать, а другие настолько глупы, что не могут даже этого.
На людях она подбирает живот и старается ступать от бедра, как манекенщица. Спину держит прямо, подбородок под девяносто градусов от пола. Тоже, научилась, понимаешь. Губки расслаблены и приоткрыты, как для поцелуя. Взгляд – как раз наоборот: предельная концентрация.
Зазевался мужик – ну, на какую-то минуту, – и всё: можно докладывать, что «было сбитие». Как истребитель на войне. И злобный фриц уже мордой в землю.
Ну, что там еще? Выражение лица разочарованное и немножко брезгливое, как будто объелась пирожных во французской кондитерской. Их сейчас расплодили по всему городу. Всё пытаются доказать, что тут почти Париж. Идиоты.
Ближе к телу. А когда её никто не видит, сразу же сразу начинает сутулиться, осматривать затяжки на колготках, проверять маникюр и не размазалась ли помада на её приоткрытых губках.
Губы вообще самое говорящее место. А совсем не глаза. На глаза очки тёмные надел – и порядок. А губы не спрячешь. Я всегда на них смотрю. Вот они подобрались и из раскрытого бутончика превратились в высохшую щепочку. А там сквозь дерево уже и металл поблёскивает. Вместо рта – такой отточенный узенький серпик. Хочешь – жни, а хочешь – куй. Запросто может резануть этим серпиком. Как раз по самому дорогому. Мало не покажется.
Ну, не может смириться с тем, что кто-то моложе и красивее. Вот рядом молоденькая девочка. Атласная шейка и попочка, наверное, с нежнейшим пушком ближе к трусикам, а у неё всего этого нет. Зато есть целлюлит.
Можно сколько угодно утешать себя тем, что и шейка, и попочка скоро отцветут. «Зато твой целлюлит будет цвести вечно, и чем дальше, тем более пышным цветом!» – замечаю я с удовлетворением.
Знаю баб. И потому не люблю их.
Не пришлось бы сейчас слушать её мерзкое кваканье. Хотя, если объективно, она ничего. Ноги длиннющие. Интересно, где она себе колготки находит – таких же размеров нет в природе. Грудь маловата. Хорошо, пока не висит. Вечером я всегда внимательно наблюдаю за ней: отсчёт от пяток. Кстати, у некоторых – жёлтых и твердокаменных. Но эта – нет, не такая. Эта всё скребётся и моется, как енот-полоскун, всё насмотреться на себя не может.
Да. Отсчёт от пяток и выше – ноги, задница, талия, грудь, шея, губы. Замечаешь, прежде всего, это.
Глаза – ну, что глаза, это зеркало души, и только. Она ими на всех смотрит. И каждому врёт этими глазами про свою душу так, как хочет. (Вот оно: «как»! «Вариации на заданную тему» – не забыть! Додумаю потом).
Отвлёкся. Да, интересней заглянуть в зеркало её тела: это не для всех. («Угу», – говорю я со всей возможной иронией). И тело редко врёт. Ну, разве что в постели. Я к этому даже привык.
Ничего не говорит, только вздыхает. Хоть бы покричала когда. Нет. Всхлипывает, дёргается и молчит. Как второгодник у доски в присутствии завуча. И глаза тут ни при чём. Они у неё вообще закрыты.
А потом пойдет в ванную плакать. Думает, под душем не слышно. Почему эти дуры всегда бегают плакать в ванную? Эта – так ещё и на унитазе умудряется взрыднуть. Я же знаю.
Да, подсматриваю. Ещё и подслушиваю.
Люблю её руки. Они большие, пальцы длинные. Хорошо, когда у женщины крупная ладонь. Она берёт тебя сразу всего, и это очень приятно. Не люблю эти птичьи лапки с акриловыми коготками. Они иногда оставляют царапины. У меня до сих пор виден след.
Да ладно, что с неё было взять – какая-то там продавщица, виделись один раз. Забудем.
А у этой ногти правильные – тупо запиленные и не очень длинные.
Мне не нравится её голос. Когда она нервничает, начинает говорить на высоких тонах, чего-то там требовать, угрожать, возмущаться и срываться на крик. Неужели не понимает – голос у женщины должен быть низким, бархатным. А главное – ласковым.
Хочешь добиться своего – не требуй и не запрещай.Скажи, что тебе всё равно. А ещё лучше – разреши.
Не догоняй. Развернись и спокойно иди в противоположную сторону. Сделай так, чтобы бежали за тобой.
Не удерживай. Пусть тебя боятся потерять.
Не выясняй. Слышишь, что тебе врут – сделай вид, что поверила. Не хотят говорить – значит, правды всё равно не добьёшься. А добьёшься силой, так сто раз пожалеешь.
Учи вас…
Она сама много врёт. Я это прекрасно слышу и молчу. Её выдают интонации. Если бы я мог ей объяснить – неважно то, что говорят женщины (ударение на слове «что»), поскольку всё равно они обычно несут полную околесину.
Важно – «как». Мы же слушаем не мембраной, мы слышим нутром.
Мне лучше всего, если они вообще молчат.
Когда она, застыв, слушает «Appassionata» «Secret Garden», я узнаю́ о ней гораздо больше, чем за всё время нашего знакомства. Я благодарен ей за её молчание и за то, что в эти минуты мы по-настоящему близки.
Да, возвращаясь к вышесказанному: я заметил, что гораздо интересней «как», чем «что». Причём во всём. «Что» – это жёсткая конструкция. Это мужская логика. «Как» – вариации на заданную тему. Это бабы. Ну вот, додумал. Это хорошо.
Она пытается спрятаться за «что». В этом формате она же просто идеал для подражания.
Мозги. Уверена, что у неё выше наведённых бровей – интеллектуальный центр стратегического назначения. Угу (со всей возможной иронией). Но правду знаю только я.
Карьера. Согласен, коммерческий директор на захудалой американской фирмешке – это неплохо.
Внешность. Все эти бесконечные кисти, помазки, краски, лаки, кремы, дезодоранты, чёрт их дери, – как в малярке на автосервисе. Даже мужскую бритву умудряется в дело пустить. Говорит, ею ноги брить лучше. Можно подумать, у неё там вообще что-то растёт. Это она не ноги бреет, это она свои комплексы лечит.
Фигура. Ну, конечно, – Ф-и-и-гура! Мы же ею так гордимся, мы в фитнесе на дорожках «Герленом» и «Прадой» истекаем, а потом дома вбиваем свою задницу в напиздник, который мы почему-то называем мини-юбкой. Кстати, к юбке как раз подойдут те сапоги на платформе. Цвет – «коньячный леопард». Уроет ведь она всех этим «леопардом»! Чёрт. Не думать, не думать.
Я молча наблюдаю за ней. Последняя коллекция белья в «Дикой Орхидее». Красиво. И актуально – при свете ей лучше не раздеваться полностью. Оставлять минимум. Сказал бы ей кто, пригодится.
Исподтишка продолжаю вести наблюдение. Вот она идет к кассе и мимоходом прихватывает леопардовый комплект «Дольче Габбана». Тоже, ясен пень, разбирается. Давно ли? Вместо трусов – какие-то верёвки. Наверное, к «коньячному леопарду» в масть подбирает. Осталось теперь только хвост отрастить. Ненавижу. Я-то знаю, для кого эти все штучки.
Не устает повторять, что он давно женат, что всё давно закончилось. Типа, случайно встретились в «Одноклассниках». Проклятый сайт. То, может, и закончилось, а это – началось.
Знаю, они встречаются в машине. Машину ставят на Воробьёвых горах, где лесополоса. Рядом такой уютный, маленький пятачок, и там всегда кто-нибудь припаркован. С ними тоже все ясно – такие же горемыки.
Она сидит с ним на заднем сидении и занимается хрен знает чем. И её дрожащие от нетерпения пальцы с правильно запиленными ногтями касаются уже не меня. Мне боль-
но. Несмотря на то, что я давно к этому готов.
Я же вообще сильно не дурак. Она своим куриным умом даже не понимает, насколько.
Не хочу больше притворяться. Не хочу больше всё это знать: «Мой любимый Волк! Я желаю тебе спокойной ночи! Твое сокровище». Вот так, ни больше ни меньше. Он – любимый Волк, она – сокровище. «Угу», – говорю я с максимальной иронией. То ещё.
А ведь припереть к стенке, – начнет вопить, что не знает, откуда что взялось, что само всё появилось, что номером ошиблись. А напомнить, что смс – её собственная исходящая, тут же скажет, что в любой момент может умереть. Её врачи предупредили.
Не могу больше держать в памяти картинки из её жизни. И, главное, из её жизни в этой машине.
Скажи тому, который за рулём: для таких дел покупают вместительные, солидные автомобили с затемнёнными стеклами, а не эти спортивные козявки, где ей даже негде разместить свои конечности. И где всё просматривается.
У неё же вены на ногах расширены, ей нельзя так перегибаться! Вечером её драгоценные лапы отекут, и она будет мазать их очередным бесполезным бальзамом. Господи, какие же они все дуры.
Я устал от её вранья. И устал врать сам.
Не люблю слово «лгать». Оно само какое-то лживое.
Хочу правды, хочу быть с другой женщиной.
Ну почему так? Почему, корчась в той гнусной машине? Почему потом опять плакать на толчке?
Почему не набрать сейчас нужный номер и не сказать, наконец, своему мужу всю правду?
Ведь я – рядом, я всё вижу и понимаю. Я наблюдаю за тобой. И, может быть, ты даже об этом догадываешься. И я в любой момент готов тебе помочь.
Я здесь – преданный тебе и преданный тобой.
Я – твой честный мобильник, твоя дорогая, умная игрушка и послушный инструмент в твоих подлых руках.
Ты вовлекаешь меня в эту игру, и я становлюсь соучастником обмана.
У тебя красивые ноги, но примитивные мозги, и ты никогда не сможешь понять, насколько сложен мой внутренний мир. Одна инструкция – триста страниц.
Но всё равно, я принадлежу тебе весь, без остатка.
Я люблю тебя. Но жить так больше не могу. И если это всё не
прекратится, я убью себя. О стенку.
.................
Комментариев нет:
Отправить комментарий